Если однажды люди, проснувшись, тщательно протрут глаза, они обязательно обратят внимание на тот клубок бросающихся в глаза противоречий, в котором они живут, считая это нормальным. Ну разве можно назвать нормой, когда человек посмотрит в одну сторону прищурясь, а там метровыми буквами на весь забор—«ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ, ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЙ, И ЧЕМ ДАЛЬШЕ, ТЕМ ТЩАТЕЛЬНЕЙ!!», затем заглянет в платежки, а тут уже буковками ма-а-ленькими описаны такие цифирки, что человек трезвеет и нутром чует, что тут не до веселья и хихикать пока рановато.

 

Но похоже, что есть силы, заинтересованные держать людей в заблуждении, как бы в темном лесу вместе с ёжиками, а противоречия скрывать за плотным туманом.  Вот так человека простого который уже год по такому лесу водят и разводят, уважением к нему и не пахнет, а если что и кинут ему какую малость, так оно не потому, что им заслужено, а как бы дарами от барских щедрот прикармливают и приручают, мол, у себя от сердца с кровью отрывают, а шума вокруг благодетелей каждый раз!

 

Конечно же, человек не обезьяна дресированная, ему хочется сквозь туман в истину заглянуть, так кто ж ему ее растолкует, когда сам язык общения уже исчезает из обихода за туманом? В древние времена считалось, что одним из решающих факторов в деле единения и укрепления Украины является язык, понятный всем без исключения, без которого ни единое общество, ни единая армия, ни единый банк не состоятся. Так это когда было! С тех пор много воды утекло, прихватив с собой язык понимания. Уж какое тут понимание, когда и в быту слышишь речи типа «Сегодня у нас шопинг с удаленным сервером через аккаунт с твиттером  на уровне ста мегабайт IQ и показателя дисконтного Доуджонса», как будто эти заумности простыми человеческими словами уже и заменить невозможно. Так появляется некий язык уркаганов, хакеров и банкиров, только им да их хозяевам-олигархам понятный, но вот попробуйте на этом языке батальон в  атаку поднять, или хотя бы в любви объясниться--это уже вряд ли, ведь не поймут вас.

   

Не надо удивляться, ведь превращение простого  в сложное—это целая наука и типичный прием любителей наживы и коррупционеров, для них он как «фомка» для «медвежатника» и «уистити» для «домушника». А как же! Чем  больше сложностями башку заморочить клиенту, тем больше можно с него сорвать, а рвут все—и менты, и следователи, и прокуроры, и судьи, и крышеватели, и конкуренты, и законодатели. Так и получается, что из-за количества сложностей абсолютно одинаковые дела получают разное развитие: одних сажают в кутузку (кого до суда, кого на часы, а кого в ожидании принятия закона Савченко), другим вешают на ногу браслеты, третьих устраивает подписка о невыезде, четвертые ускользают под заставу разной (?) величины, кому один судья срок назначает, а другой (такой же) это отменяет, кому помогает справка от соседей, что тот любит собак и пьет хотя и много, но с отвращением, а кому--нет и т.п.

 

В итоге—половина подсудимых разбегается, бедные и нерасторопные застряют, получают хоть за одно и то же, но разные сроки (что говорит о том, что или кто-то из судей более бестолковый, или им заплатили по разному). По тому, как заключенных сплошь выпускают как условных досрочников, отсидевших вдвое меньше назначенного, можно судить, что или осудивший судья--полный баран (раз не представляет себе достаточный для перевоспитания срок), либо петинционарная служба продажна не менее таможенной и налоговой. Выводы напрашиваются сами: нагромождение нелепых сложностей приводит к тому, что уже не закон правит правосудием, а карманы преступников, и что борьбу с коррупцией надо начинать с вырезания из нашего обихода этого паразитного нагромождения, питающего коррупцию. И не человека ногами впихивать в придуманные злодеями законы, а законы до отказа наполнить правами человека.

   

И куда ни кинь, политика усложнения и оглупления срабатывает, вот люди и сами не заметили, как их разделили еще на две категории—на «писателей» (жалоб, обращений и заявлений) и «отписывателей», число их растет, явление становится массовым, и пока в людях теплится надежда на лучшее, они не хотят видеть, что просто впустую переводят время, подкармливая мздоимцев. И вот они уже не просто субъекты--живые дети, взрослые и пожилые, каждый со своими потребностями, правами и обязанностями, а бумажные «истцы и писатели», играющие по чужим правилам, где живые интересы подменяются бумажными игрушками.

   

Государство сильно единством, это когда его люди понимают друг друга с полуслова и действуют  в унисон—как в Спарте, как на Майдане, и тут без простоты мыслей не обойтись. Увы, у нас еще мусора хватает что на земле, что в головах, не расчистим—далеко не пойдем, для расчистки руки освободить надо, а у нас не то что лебедь, рак и щука в одном экземпляре, а пару сотен таких имеем. Ну зачем нам 200 партий?! Чтобы по одному от каждой в парламент послать? Представляю, базар будет похлеще, чем на Привозе! А нам-то для жизни всего 3 партии нужны—«Партия за народ», «Партия против народа» и «Партия пошли вы все!», а какую из двухсот партию к какой из них причислить, народ за полдня может решить на референдуме и больше не морочить мозги народу.

 

 А если уж наш народ делим на умных и сепаратистов, так надо до конца делить Скажем у нас в городе четко сформировались два народа—«Страдальцы» и «Дети гор»--дикий народ, имеются в виду Горгаз, Горводоканал, Горэлектро и Горкомунхоз. Пора «Страдальцам» объявить войну дикому народу и вытеснить тех на Эльбрус.

   

К слову, касательно войны. Ну не бывает толку от объявления «ни мира, ни войны»! После этих слов Украину однажды уже немцы оккупировали в 1918г., как бы и сейчас чего не вышло. Ну ладно, войска тормознули, но партизан же никто не отменял! И если не пускают на вражескую территорию—не беда, и на своей территории работы непочатый край,  поезда и машины противника с углем, металлом, древесиной, спиртом, сладостями, харчами и лекарствами для своих раненых так и шастают по нашей территории. А если затянем с определением статуса, рискуем повторить белорусскую историю. Там однажды грибник встретил в чаще вооруженных людей, те спрашивают, мол, далеко ли немцы, тю!, отвечает, так война 10 лет как кончилась, ничего себе!, изумляются те, а мы до сих пор поезда под откос пускаем!

 

А когда со статусом определимся, можно и за коррупционеров взяться. Ведь тогда считается, что если кто нарушает законы своей страны, тот живет по законам вражеским, значит, вражина, а с такими в военное время не церемонятся.

 

 Что касается «народовластия», то тут стоит присмотреться к историческому примеру Нестора Махно. Батько, герой гражданской войны, по простоте душевной это слово воспринимал «как слышится—так и пишется». Его армия и Днепр брала, и Крым взяла, и деникинцев, и гайдамаков била, и бандитов, и награжден был заслужено оденом «Красной звезды» №1. А все потому, что в армии его дисциплина была. Но если попадался бандит, или мародер, батько, не смотря на регалии, выводил того на народный суд, и громада решала, канчуков ему дать, или расстрелять. Приговор исполнялся на месте.

   

Может, хоть немного такой простоты позаимствовать у Махно? А не то рискуем не закончить ни войну, ни реформы ни-ког-да.

Борис Кривчик