Эпиграф. Однажды скорая подобрала на улице человека без памяти (то ли приступ, то ли просто бухой). Придя в себя, мужчина невнятно заборматал: «Идея, идея, идея…», доктор из вежливости поинтересовался: «Что за идея вас мучает?», на что пациент взволновался: «Доктор, и де я нахожусь?»--«Успокойтесь, вы в травматологии на Некрасова»--«Доктор, к чему такие подробности? Просто скажите—в каком я хотя бы городе?».
Если вы однажды выйдете на улицу и просто так спросите у первых встречных, где они живут, их ответы вызовут у вас смутные подозрения—а сами-то люди хоть толком понимают, где они реально находятся? Потому как десяток юмористов ответят, что живут на Земле, десяток умников скажут, что живут в правом верхнем углу Млечного пути, сотни скажут, что живут в Никополе, а тысячи из них скажут, что хотят жить только на Новопавловке и назовут желаемые адреса.
И лишь считанные вспомнят, что живут в государстве Украина. Да и то на вопрос—что для них значат слова «государство» и «Украина», скорее всего ответят мычанием. Действительно, вопрос не такой простой, для украинцев (настоящих, а не театральных) «Украина» чем-то созвучна со словом «мать», а мать, сами понимаете, двумя словами и не опишешь слету, ну а слово «государство» давно уже потеряло первоначальный смысл, и в школе этому не учат. Теперь разве что седовласые ученые помнят, что государство—это такое историческое образование, созданное людьми для защиты общих интересов, туда входят социальная защита и защита прав внутри общества, защита границ государства и защита собственных интересов (в том числе и национальных) вне границ государства.
Для управления государством общество нанимает, назначает или избирает менеджеров (депутатов, премьеров, президентов и т.п.), заключив своеобразный договор о взаимных обязанностях—менеджеры берутся защищать людей всяческими способами, а люди за это платят трудом и деньгами. Когда обязательства нарушаются, то или общество радикально меняет менеджеров, либо государство разваливается. Обязательства у всех примерно похожие, вот исполняются у всех по разному, оттого и одни люди живут как в Швеции, а другие—как в Северной Корее. О том, где в длинном списке находится наша Украина, можно судить по характерным признакам, по которым государства нормальные отличаются от государств шуточных.
Как можно назвать страну государством, в которой ее защитников, рискующих жизнью, унижают изысканно и противозаконно—не дают положенные им зарплату, лечение, жилье и землю, жмотятся на их бесплатный проезд, раненого «киборга» бьют в Ровно за майку с надписью «Правый сектор», в Одессе—пацана за клич «Слава Украине!», а служители порядка при этом только в кулачок хихикают? Ведь в нормальных государствах обидчиков уже публично поставили бы к стенке по законам военного времени в назидание им подобным.
И что можно сказать об умственных способностях менеджеров, занимающихся государственными поборами, назначающих фантастические цены и тарифы выше, чем получают очень даже реальные пенсии и зарплаты миллионы людей-плательщиков? В нормальных государствах трезво представляют, образно говоря, что с голой женщины уже ничего не снять, разве что только голого мужчину, потому при формировании бюджета и поборов в него исходят исключительно из платежной способности населения.
И кто будет уважать государство, в котором лечение и спасение детей, онкобольных и других безнадежных, заметьте, своих (!) детей, идет не на государственном уровне, а за счет унизительных подачек меценатов и бедных волонтеров?
И что можно сказать о радужных перспективах обновления государства, в котором жилье, используемая техника и даже атомные блоки (несущие угрозу не только своей стране, но и всему миру) уже в разы превышают расчетные сроки эксплуатации? А ведь им еще надо будет выдержать удар подземной стихии, которая приходит в гости без приглашения, как в случае с Мариуполем.
И кто поверит в сказки, что на все, сказанное выше, нету денег в стране, чьи дороги забиты дорогущими авто, а леса, парки и заповедные угодья—высоченными замками? Они что, из воздуха сделаны, или из денег, ходящих в стране? Это же брехня в государственном масштабе, когда налицо аксиома—или народное достояние (ВВП) распределяют полные бараны, или это добро просто воруют. А во всамоделишных государствах этого нет, потому как там разница между самыми богатыми и самыми бедными в сто раз уже, чем у нас.
А ведь приведенные негаразды (и масса неприведенных) происходят от малости нашего самоуважения. Вы можете представить, что, скажем, по Темзе шастают суда под вражьими для Британии флагами?! Что вы, что вы! А у нас баржи под флагом оккупантов аж в Никополь забредают. Или вот на украинских площадях топчут и сжигают украинские же флаги. Или такое вот, мы до сих пор так и не знаем, где сотни наших братьев, попавших в военный переплет?
То ли в темницах у супостата, или те присыпали их землей, как собак? Что, интерес к ним угас? А есть ведь страны, где каждый гражданин считает делом чести поутру в своем дворе поднять флаг своей страны. А когда во время конфликта шестеро американцев оказались заложниками у иранцев, в Персидском заливе тут же появился целый 6-й флот США (!) и под прицелом всех его ракет «морские дьяволы» высвободили полдюжины своих граждан. Уважают, значит, свое государство и своих братьев. Чего и нам желаем.
И вот что закономерно—в таких вот самолюбивых странах в трудную минуту всегда находится свой Че Гевара, становится во главе народа и заявляет: «Patria o muerte!», в смысле «Родина или смерть!». И ведь побеждает же в результате, а в странах бесхребетных такое не наблюдается.
Но уважением в мире пользуются не только те государства, которые гребут под себя, успешно решая исключительно свои задачи, а и те, кто понимают, что есть мировые проблемы, без решения которых сообща их частные проблемы будут только усугубляться. Например, проблема воды. Увы, для 99,9% обитателей планеты вода не является проблемой, она для них что-то вроде материала для мытья посуды и тела, утолитель жажды и источник комфорта в жару да составляющая пива и коктейлей с кока-кола, а прочие знания о воде им просто не доступны или не интересны.
Что сами они состоят из воды на 70% и что жизнь из человека и природы уходит вместе с водой, а все болячки приходят с ее отсутствием. Что вода попадает к человеку из-под земли, по глетчерам с гор и из источников из болот в строгом соответствии с законом о круговороте воды в природе, который люди губят каждой выпущенной пластиковой бутылкой. Что тяга человечества к общению в космосе с себе подобными начинается с вопроса—а есть ли вода на Марсе? Потому как на самой распрекрасной планете без воды—и не туды, и не сюды, и встречи ни с каким себе подобным, а хоть и с антиподом человек может не ожидать. И еще много полезного нужно бы людям узнать о воде и сделать выводы, но пока что для большинства проблема воды—это не проблема жизни на Земле, а всего лишь повод для поговорить о ней перед выборами.
Вернемся к нашей неньке Украине, которая вполне могла бы стать лидером в решении этой мировой проблемы и образцом для подражания. Ведь у нас есть целый институт коллоидной химии и воды АНУ, опыт личного общения с его главой В.Гончаруком подсказывает, что на академическом уровне у нас есть все разработки для того, чтобы сделать Украину страной с самой чистой в мире водой, но… На практике оказывается, что мы пьем техническую воду, платя за нее как за минеральную, бездумно отравляем свое генетическое будущее, для оправдания существующего безобразия создали тысячи контролирующих органов, которые занимаются лишь тем, что с каждым новым отравлением водоемов химикатами, нечистотами и радионуклидами они просто всякий раз меняют на бумаге старую норму допустимого заражения на вновь полученную по факту, и опять все тип-топ, и опять не надо ломать головы, как чистить заразную воду.
Вот такая странная действительность—люди видят, как в посуде с водой за сутки нарастает грязный осадок в палец толщиной, а по бумагам—вода чище слезы ребенка. И еще одна странность нашего мира—у людей как отрезало память о начале уничтожения чистейшего ревучего Днепра, до середины которого редкая птица рисковала долетать. А оно началось со строительства каскада плотин, с чисто военной целью и вопреки всем законам природы, превратившего источник жизни для Украины в гниющую лужу, погубившую уникальную живность Днепра, а Запорожская атомная, построенная на прибрежном песке—накопителе радона, лишь добавила луже привкус ядерной смерти.
По логике, и исправление надо начинать с того же конца, т.е. разобрать каскад, начиная с Каховской ГЭС за ненадобностью, чья энергия практически полностью идет на откачку воды из шахт под водохранилищем, понизить уровень Днепра до естественного и разогнать его воды до скорости самоочищения, вывезти радиоактивный ил—продукт ЗАЭС, расчистить все источники, впадающие в Днепр, типа Московки в Запорожье, превращенной в болото, короче, работы хватит не на один год. Но практические действия которое уж десятилетие подменяются пустой ученой болтовней на семинарах и конференциях, где все всё правильно понимают, дружно проливают горькие женские и скупые мужские слезы над участью Днепра и призывают народ не сорить на берегах и заняться водоочисткой на каждой кухне, это не помешает, конечно, но никак не решит проблему воды, не с того конца редьку едят.
А начинать надо с денег и техники, без выделения которых все программы по спасению воды и наших потомков так и останутся трепом, и выделять их надо не на каждое село по капле в год, как сейчас практикуют, а на все государство и сразу, памятуя народную мудрость, что это ракиту ножом режут, а дуб топором рубят. Но для этого надо провести в стране всеобщий ликбез—от ребенка до президента, да такой убедительности, чтобы каждый из них научился четко представлять, в каком мире он живет, и до конца жизни глубоко усвоил, что губит людей не пиво, губит людей вода.
Борис Кривчик
