Кап-кап-кап… Для пенсионерки Марии Медведевой это не звуки первого дождя начавшейся осени за окном, а ежеминутная пытка: с потолка в туалете у нее капает… моча! Об этом дрожащим голосом женщина сообщила, позвонив в редакцию:
– Мой сосед Зайцев, живущий на восьмом этаже, – давно спившийся человек. Я живу этажом ниже, и от такого соседа всю жизнь проблемы: потопы, пожары, а вот теперь еще и его испражнения на мою голову. Все коммуникации у него отрезаны за неуплату – вода, электричество, газ… Поэтому в туалет он ходит не в унитаз, а... прямо на пол. Я, как могла, укрепила потолок в своей туалетной комнате, подбив гипсокартоном и пластиком. Однако моча теперь стекает по трубам, начали отклеиваться обои, а в квартире у меня стоит ужасная вонь. Живу, как в общественном туалете. Недавно я перенесла инсульт, мало двигаюсь, но из собственной квартиры – хоть убегай. И дела никому нет – ни жэку, ни наследникам Зайцева…
Я не могла не отреагировать на такую ситуацию и отправилась разбираться на месте. Девятиэтажка по ул. Шевченко, 182-а производила благоприятное впечатление: на двери подъезда – домофон, лестничные клетки чистые, работает новая кабина лифта. Вспоминаю, что осенью прошлого года именно в этом подъезде был пожар на восьмом этаже. Неужели все тот же Зайцев?
Мою догадку с порога со вздохом подтвердила 74-летняя Мария Зиновьевна:
– Вот, пришлось ремонт делать. Ведь в октябре при тушении пожара у Зайчика (так соседи называют нерадивого соседа. – Авт.) на мою квартиру вылили более шести тонн воды. В некоторых комнатах полгода не работает проводка. Но это не основная проблема. Видите, в квартире открыты все окна и балкон. Холоднее, чем на улице, но иначе нельзя. А причина вот в чем…
Передо мной распахнулись двери в туалет, и в нос ударил «аромат» испражнений. У труб по углам лежали мокрые тряпки, стояли емкости, до половины заполненные желтой жидкостью; обои по углам вздулись. От запаха глаза заслезились, и затошнило.
– А ведь не прошло и полугода, как я сделала ремонт, – пожаловалась Мария Зиновьевна. – С каждой пенсии старалась облагородить изуродованную квартиру. А помочь мне некому – детей не нажила, муж умер.

Пенсионерка рассказала, что много лет проработала нянечкой в детских садах № 50 и № 9. За многолетний стаж получила в 1984 г. квартиру. С тех пор и познакомилась с соседом Леонидом Васильевичем.
– Сколько его знаю, он всегда жил один, супруги и детей у него не было. Не скажу, что тунеядствовал – много лет работал на трубном заводе, в травилке, заработал приличную пенсию. Но злоупотреблял спиртным всегда. А на пенсии тяга к водке стала еще сильнее. Не бывало года, чтобы он нас не затопил – откроет воду и спит. А за коммунальные услуги много лет не платил. Его квартиру отрезали от газа, отопления и электроэнергии. Несколько лет назад после очередного потопа я пожаловалась в жэк, пришли слесари из горводоканала и отрезали его от водоснабжения. Но лучше не стало – теперь он топит меня испражнениями. Нет, он не буйный, не агрессивный, даже тихий. Но беспомощный. Несколько лет назад за ним стали присматривать его племянница Саша и ее муж Андрей. Они приватизировали квартиру Зайца, присматривали за ним. А потом интерес к нему почему-то пропал. Может, переоформили на себя жилье, может, просто надоело его пьянство. С тех пор он ходит грязный, вонючий…
В это время в квартиру постучали – пришла соседка Алевтина Ширяева. Услышав наш разговор о Зайцеве, она добавила:
– Ой, да если он в лифте проедет, вонь держится полчаса. Ведь часто он ходит в вонючих от мочи штанах. А на пожаре вообще бегал без трусов, скинув их и штаны в подъезде, потому что от страха укакался. Вообще, непонятно, как возник пожар – Заяц не курит. Правда, в квартире было много хлама с мусорок, его родственники вывозили машинами после пожара. Может быть, он разжечь костер хотел, чтобы согреться… А ведь тогда могла произойти трагедия – якобы у него незаконно был подключен газ к печке. Слава Богу, что кто-то из соседей перекрыл газоснабжение в доме сразу после начала пожара. А ведь могло рвануть. Зайцу уже 77 лет, за ним уход нужен. Что ж это за дело, что он с мусорных баков питается?
По словам женщин, старик летом жаловался соседям, что племянники забрали у него банковскую карточку, на которую приходит пенсия. Сейчас он не пьет, потому что без денег. А после пожара племянницу видели всего несколько раз.
– Ко мне приходила Саша, обещала дать денег на ремонт. С тех пор пропала и перестала брать телефонную трубку. И я звонила, и соседи… В жэке тоже мер никаких не принимают: говорят, что Заяц не открывает двери, когда они приходят.

Я попробовала набрать мобильные телефоны Саши и Андрея, однако, несмотря на долгий зуммер, трубку никто так и не поднял. Тогда вместе с пенсионерками мы поднялись этажом выше, чтобы попытаться достучаться до Зайцева. После нескольких минут громкого стука дверь открылась, и на пороге по­явился хозяин: небольшого роста, щупленький, в грязном пиджачке и спортивных штанах, с маленькими встревоженными глазами и длинной седой бородкой. Тут же из квартиры крепко потянуло запахом гари вперемешку с запахом испражнений.
Мы беспрепятственно зашли в его обгорелую квартиру, в которой гулял сквозняк. Мужчина не противился нежданным гостям, но явно беспокоился. В обгорелой и абсолютно пустой комнате заметно выделялись новые металлопластиковые балконные двери. По углам – обрывки горелых обоев, в коридоре и кухне валялись мусорные пакеты, забитые сором, какое-то тряпье, арбузные корки... На грязной газете живописно сушились абрикосовые косточки. В кухне около зияющего обгорелого окна без стекол стояло разложенное кресло, забросанное какими-то тряпками. Видимо, это спальное место Зайцева.
И, наконец, туалет: облупившаяся краска на стенах, изгаженная крышка на унитазе. Пол сантиметров на пять, практически до порожка, залит смрадной мочой.
– Что же вы в туалет ходите прямо на пол? – спросила я.
– Кой-когда. У меня воды нет. Но я уберу, – испуганно ответил мужчина.
– Когда?
– Наверное… завтра.
– А мусор вынесете?
– Вынесу, наверное.
– А где ваши родственники, приходят?
– Их нет.
– Почему живете в таких условиях? Как же вы питаетесь?
Мужчина пожал плечами и далее отвечал односложно. А вот при вопросе, пьет ли он водку, в глазах мужчины загорелся огонек:
– А что, если нальете – выпью, конечно. А то денег нет.
– И что вот с ним делать? – вздохнула Мария Зиновьевна. – Пропадает на старости лет. В холоде, голоде и грязи. Еще и соседям беспокойство. И никому дела до него нет…

Выйдя из вонючей холодной квартиры, я с облегчением набрала полную грудь свежего воздуха. А за ним пришли здравые, жесткие мысли. После смерти этого человека квартира достанется родственникам. Значит, все это безобразие на их совести. Надоел? Тогда отдайте его пенсию добросовестным соседям, может, они будут кормить человека, сделают ремонт в квартире и будут платить коммунальные услуги.
Ситуация распространенная в нашем городе. Старые люди остаются без ухода, а родственники нетерпеливо ждут, когда же квартира достанется им. А соседи могут только давить на мораль, у них никаких прав...
Фото автора

И я предложила: пусть соседи подадут коллективный иск в суд на нерадивых родственников. Суд может обязать того, на кого записана квартира, содержать деда в порядке или лишить его родственников наследства в счет морального и материального ущерба соседям. Для этого нужно как минимум два документа: на кого оформлена квартира и какова сумма ущерба, по заключению экспертов.
Найти родственников, кстати, можно с помощью милиции, официально, по заявлению.
История очередной раз подтверждает, что у нас психически неуравновешенные люди, престарелые маразматики, пьяницы… больше защищены законом, чем все остальные граждане. Чем больше ты нормальный – тем меньше у тебя прав. А ведь закон должен быть ко всем одинаков.